Жизнь после смерти. Четыре истории людей, чьи близкие совершили самоубийство

В эстонском обществе тема суицида является табу, что удручающе влияет на ближайшее окружение людей, которые добровольно ушли из жизни, пишет Eesti Päevaleht.

В преддверии Дня всех душ четыре женщины рассказали изданию свою историю о том, как пережили суицид близкого человека.

Муж Марит совершил самоубийство в 2012 году. ”Я очень хорошо помню этот день, несмотря на шок. Это был как гром среди ясного неба. Задним числом я понимаю, что у него была длительная депрессия и последней каплей стали серьезные проблемы на работе”, — рассказывает Марит. Она говорит, что очень трудно распознать, когда у человека просто обыденные проблемы, а когда начинается депрессия. ”Даже психиатр признавался мне, что не всегда удается диагностировать”.

”Дома мы в общих чертах обсуждали его проблемы, но если человек не говорит прямо, то ты можешь не понять, насколько ситуация серьезная. В случае с моим мужем ничто не указывало на то, что он решился. За несколько дней до этого он ходил на тренировку, обсуждал с друзьями планы на отпуск, у нас были куплены билеты на самолет, билеты в театр…Было много планов, как на работе, так и в семье”.

Когда все случилось, дети были довольно маленькими, но женщина говорит, что ей пришлось им все рассказать. ”Пришлось честно сказать, что мысли человека была нездоровыми, его душа заболела. Конечно же, нужно объяснить детям, что они в этом не виноваты. И что, конечно же, дело не в том, что их не любили”.

По словам женщины, разъяснения пошли детям на пользу и они отнеслись к этому как заболеванию. ”У детей первые эмоции проходят быстрее, но мы не знаем, какой отпечаток это не них наложило и как они будут осознавать это по мере взросления. Со стороны кажется, что прошел год и, значит, теперь все хорошо. Но нет. Три года может быть все хорошо, а на четвертом случится какой-то другой удар и ты все проживешь заново”.

Марит говорит, что ей очень сильно помогла психотерапия. К специалисту она ходила около года. ”Психолог помогает справиться со спутанными чувствами, например, когда ты думаешь, что должен был предвидеть это. Если кто-то из-за случившегося злится, то он занимается и этим. Помогает размотать клубок эмоций и направить в более адекватное русло”.

”На работу я вернулась через неделю. Если твоя жизнь в одночасье становится совершенно ненормальной, то работа — это место, где ты можешь оставаться нормальным. Где все идет своим чередом, в отличие от твоей личной жизни”.

Женщина говорит, что ей очень повезло, так как близкие поддерживали ее больше, чем она могла бы подумать. Она говорит, что самое лучшее, что могу сделать окружающие в таких ситуациях, это выразить соболезнование, а также предложить помощь в бытовых вопросах (покосить траву, отвезти детей на тренировку и т.д.).

Отец Виктории покончил с собой в 2014 году. ”Отцу было 71, когда выяснилось, что надо делать операцию, чтобы сохранить ухудшающееся зрение. Операция давала шанс, что зрение останется на том же уровне. Я уговаривала его пойти на операцию, врачи тоже с ними говорили, но он отказался. Мне кажется, что в этот момент он и принял решение”, — рассказывает женщина.

Несмотря на то, что он был пенсионер, у него была своя небольшая фирма и работа была для него очень важна. Если бы из-за зрения мужчина не смог работать, то это ударило бы по его самолюбию и поставило в зависимость от других. ”Этого он боялся больше всего”, — говорит Виктория.

Женщина отмечает, что семья у нее очень заботливая, в том числе мать, и без внимания отец не остался бы. ”Отец стал депрессивным, стал чувствовать себя физически слабым, но это было вызвано, скорее, тем, что он сдался. С момента первого изменения до суицида прошло около полугода. Мы даже не подозревали о его планах, хотя когда-то он говорил о своем отношении”.

”Когда он позвали меня к себе и стал рассказывать о работе отопительной системы, то я подумала, что он делает это из-за того, что теряет зрение и чтобы я в будущем знала, как обращаться с системой. Позже я поняла, что на самом деле он хотел перед уходом дать как можно больше практичной информации, чтобы мы могли справляться без него”.

”Отец боялся, что ему станет так плохо, что потом он просто не сможет совершить самоубийство. Из-за этого страха он и решил быстрее уйти из жизни”.

”Перед тем, как выстрелить в себя, он позвонил в полицию и сообщил о своем плане. Он не хотел, чтобы по приходу домой нам открылась ужасная картина. Он все подготовил и продумал. Выбрал момент, когда мама ушла в город и никого дома не было. Оставил письмо, в котором благодарил нас”.

Женщина говорит, что была в шоке и не понимала, что происходит. ”Я не считаю, что отец поступил эгоистично, потому что я видела его страх. Против чувств не пойдешь. Если ты так сильно боишься, то кто угодно тебе может говорить, что поддерживает и любит тебя, но этого мало”.
Виктория отмечает, что это было очень больно, но она понимает отца. Детям объяснить случившееся было достаточно сложно, один из них даже предположил, что, наверное, нужно было почаще навещать дедушку.
На работу Виктория пошла уже через день, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями. ”В трудной ситуации всегда необходимая деятельность и работа для этого — самый лучший вариант”, — уверена она.

Друг Лийсы совершил самоубийство в 2016 году. Незадолго до этого они разговаривали и парень был очень веселым, но потом сказал, что видит черту, далее которой он существовать уже не может. Он спросил Лийсу об опыте лечения в психиатрической клинике, на что она сказал, что это было хорошее время и ей там здорово помогли. Через несколько дней Лийса написала другу сообщение, в котором спросила, что он решил насчет клиники, но ответа так и не получила.

Девушка отмечает, что и сама раньше была близка к суициду, поэтому знает, что это за безумие и насколько это больно. ”Я подумала, что если мне было настолько плохо и я смогла выйти из этого, то как плохо было ему?”

Через три месяца после похорон у Лийсы в одночасье началась депрессия. Она ничего не могла делать и на несколько месяцев оказалась на больничном. ”Это был вакуум, я об этом времени ничего не помню, кроме того, что ситуация постоянно ухудшалась”, — рассказывает она. Как бы то ни было, из этого состояния она выбралась.

”На похоронах было много беременных женщин и женщин с младенцами, это успокаивало меня. Это был верный признак того, что жизнь продолжается”, — говорит она и отмечает, что боль прошла только недавно.

Брат Рийны покончил с собой в 1998 году.

”За 21 год, который прошел с того момента, как мой брат повесился, стало ясно, что эта история останется с семьей навсегда. И то, как мы видим это событие, постоянно меняется”, — говорит Рийна. Что удручает, это, во-первых, чувство вины, а, во-вторых, необходимость объяснить все детям.

Рийна говорит, что 30-лет — опасный для мужчин возраст. ”Ты подводишь итоги, чего ты добился. В начале 1990-х брат был успешным малым предпринимателем, но у него не было образования. Когда времена стали меняться, первыми под ударом оказался мелкий бизнес. Это были очень жестокие времена”.

До этого мужчина уже пытался свести счеты с жизнью и даже лежал в психиатрической клинике. ”Его попытки свести на пьяную голову счеты с жизнью я расценивала как типичный способ привлечения внимания. Его выпустили из больницы с условием, что он и дальше будет принимать антидепрессанты. Но он не стал, ведь он считал себя ”настоящим мужчиной””.

По словам Рийны, самоубийство намного страшнее обычной смерти из-за болезни или старости, а те, кого человек оставил, должны будут нести ужасную ношу. Женщина говорит, что много размышляла над тем, что можно было бы сделать иначе, ноо поняла, что никто бы не смог решить проблемы брата, кроме его самого. ”Он был в очень тяжелом состоянии, а системы, которая могла бы ему помочь, не было ни тогда и нет и сейчас”.

”Тогда неоткуда было ждать помощи, и сейчас помощи удручающе мало. Это просто преступление, принимая во внимание количество суицидов. Мы — очень депрессивная нация, у нас психиатры и психологи должны быть на каждом углу! Но их нет! Если человек с глубокой депрессией должен ждать три месяца, чтобы попасть к психиатру, то это абсурд. Или висеть часами на телефоне, чтобы получить номерок…Он в очередной раз понимает, что никому не нужен”.