"Я постараюсь быть осторожен. Я бы очень хотел вернуться к какой-то своей прежней жизни, спокойно ездить в метро, писать заметки", — сказал он, отметив, что если бы его не оправдали, то он вышел бы на свободу в "56 лет и вряд ли бы потом продолжил заниматься журналистикой". Он также сообщил, что не думал об участии в выборах в столичный парламент. "Чтобы пойти в Мосгордуму — как-то я особо об этом не думал. Но город — это какая-то вещь, которую я понимаю, как она устроена. Но это совсем другая жизнь. Я хочу ездить на метро, чтобы меня никто не узнавал, — сказал Голунов. — Я подумаю на эту тему, если я чем-то смогу быть полезен".

"Мне не вернули телефон, он отдан на экспертизу. Я только вчера ночью восстановил сим-карту и доступ к соцсетям. Я там провел очень мало времени, я немножко боюсь пока выходить в интернет", — заявил он.

Журналист добавил, что теперь он не может оставаться в стороне от случаев незаконного преследования по статье 228 УК РФ (незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств). "Я чувствую, что я как минимум обязан эти заняться. Мне нужно какое-то время для того, чтобы понять, чем я могу помочь. Но я не специалист", — сказал Голунов. При этом он предложил установить независимое видеонаблюдение с записью звука во всех помещениях, где ведется работа с подозреваемыми или обвиняемыми по любым статьям.

"У меня история, когда слово против слова. Есть какие-то еще понятые, вроде бы независимые, хотя это тоже еще нуждается в проверке. Если бы была еще видеофиксация в кабинете, где я нахожусь, если бы она была еще с аудиозаписью, если есть эти аудиофиксации досмотров и обысков, тут все было бы очевидно. Мне кажется, что одним из решений было бы установление во всех помещениях, где ведется работа с подозреваемыми или обвиняемыми по любым статьям, видеофиксации, которая бы еще уходила в какой-то независимый источник, чтобы они уходили бы в ГУВД, где стереть было бы их сложнее", — пояснил он.

Голунов также высказал опасения за собственную безопасность, потому что "пока не очень понятно, что чувствуют оперативники". "Наверное, у них фантазии не было, что это может все так повернуться", — сказал он. "Я надеюсь, что мой кейс позволит сократить как минимум случаи с подбрасыванием, потому что, я думаю, оперуполномоченные стали более четко понимать, что к этим делам будет повышенное внимание", — заключил журналист.

Поделиться
Комментарии