Одни отмечают день Победы 9 мая — как в СССР; другие — восьмого. Так исторически сложилось: в мае 1945 года были подписаны две капитуляции Германии, и вторая вступила в силу 8 мая, незадолго до полуночи по центральноевропейскому времени — и за полночь, 9 мая по московскому времени. Однако в ЕС 9 мая — еще и день Европы: по удивительному совпадению именно 9 мая 1950 года, ровно через пять лет после конца войны, была провозглашена Декларация Шумана — документ, из которого вырос Европейский союз.
Человек, который основал ЕС
В середине 1980-х, когда я изучала в Тартуском университете русский язык и литературу, мы, как положено, проходили фольклорную практику. В Новгородской области. Настроение у нас было веселое, и на подходе к деревне мы запели какую-то эстонскую песню. Вдруг, откуда ни возьмись, выскочили бабки с вилами. С криками ”Фрицы идут!” они помчались к нам. Мы едва успели унести ноги. Объяснять, что бабки спутали немецкий с эстонским, времени не было.
После войны на тот момент прошло сорок лет — но бабки всё помнили. Гитлеровские армии и в СССР, и в Европе сотворили такое, что забыть это невозможно. В 1942 году Илья Эренбург написал знаменитую статью с рефреном ”Убей немца!”; да, сегодня это звучит дико, но тогда шла война, и тем, кто ее пережил, я точно не судья.
О ненависти к немцам и тем, кто их поддерживал, в послевоенной Европе знали не хуже, чем в СССР. Города еще лежали в руинах, семьи едва похоронили своих мертвецов, Холокост оставался незажившей раной. Французский политик Робер Шуман испытал эту ненависть на своей шкуре.
В 1940 году, будучи министром в правительстве маршала Петена, союзника Гитлера, голосовал за то, чтобы Петен получил полную власть. Что двигало Шуманом, я не знаю, но только фашистом он не был. После голосования вышел в отставку, участвовал в движении Сопротивления, пережил допрос в Гестапо, чуть не отправился в концлагерь…
Все это не спасло Шумана от позора, связанного с тем голосованием. После войны ”ошметок Виши” Шуман был поражен в правах, спасло его только личное вмешательство генерала де Голля. Вернувшись в политику, он стал министром финансов, премьер-министром, возглавил МИД — и фактически основал ЕС.
Казнить нельзя помиловать
Сегодня кажется, что идея объединенной Европы была естественной. На деле все обстояло наоборот. После Победы Германия несколько лет прожила под оккупацией. В глазах многих европейцев немцы были народом, который за 25 лет начал две страшнейших войны. Но и кошмар Второй мировой бледнел перед массовым истреблением евреев, славян, цыган, геев, коммунистов, эсперантистов — всех тех, кого Гитлер считал недостойными жизни. Солдаты, освобождавшие концлагеря, не верили своим глазам. Понять, что означало для них ”убей немца”, мы не можем — и слава богу.
На таком фоне разговоры о единой Европе — единой вместе с Германией, а не отдельно от нее, — звучали сами понимаете как. Сейчас принято подвергать государства международной изоляции и по меньшим поводам. Германия была побеждена, но существовала — и что с ней было делать? Как добиться мира в израненной Европе? Не такого ”мира”, какой привез в 1938 году британский премьер Чемберлен, после чего Третий рейх уничтожил Чехословакию, — а настоящего?
Ответом на этот вопрос и стала Декларация Шумана. Конечно, это был не акт альтруизма и не попытка ”дать бывшему врагу шанс”. Декларация — очень прагматический документ, в котором без обиняков говорится: чтобы ликвидировать противостояние Франции и Германии, давайте возьмем важнейшую экономическую отрасль — производство угля и стали — и подчиним ее высшему руководящему органу, который стоит над Германией и Францией.
Иными словами, Франция (страна-победитель!) готова была уступить ряд своих прав, если Германия сделает то же самое — и часть их доселе суверенной экономики станет общей, не немецкой, не французской, а европейской. И если в будущем мы по такому алгоритму шаг за шагом объединим экономику всех стран Европы, сначала Западной, а в перспективе и Восточной, войны не будет уже никогда.
Так и случилось: канцлер ФРГ Аденауэр согласился, на основе Декларации возник Союз угля и стали, на его основе был создан Европейский союз — и так далее, и так далее.
Одна и та же Победа
Решение Шумана (и других родоначальников ЕС) по-своему гениально: вместо того чтобы исключать Германию из числа ”рукопожатных” стран, он предложил, наоборот, по максимуму включить ее во все общеевропейские экономические процессы. Взаимозависимость работает лучше, чем полный разрыв. Как, знаете, у двух боксеров на ринге: можно держать дистанцию и даже убегать (но что толку, если вас хотят ударить?), а можно крепко обнять соперника — так крепко, что ударить вас он просто не сможет.
Речь шла не о наказании Германии, как после Первой мировой, когда это привело известно к чему, и не о перевоспитании Германии; речь шла об изменении всей структуры европейских отношений. Жертвы должны были принести все — но оно того стоило.
Да, отдельные нацисты и даже нацистские партии будут, видимо, всегда. Но если мы хотим, как говорил Шуман, ”покончить с бесконечной стычкой национальностей и национализмов”, выход единственный: надо строить единое европейское наднациональное государство.
Как показывает исторический опыт Европы, Шуман был прав: пока что ЕС не смогли поколебать ни экономические кризисы, ни приверженность отдельных стран-членов (не будем показывать пальцем) устаревшей концепции национального государства.
Думаю, именно поэтому для провозглашения своей декларации Робер Шуман избрал именно 9 мая — день Победы над нацизмом в советской традиции и день после дня Победы в традиции европейской. Декларация Шумана — прямое продолжение Победы, только уже не военным, а мирным способом. День Победы и день Европы невозможно противопоставлять — этот праздник посвящен одной и той же Победе.
