Дотянем ли до 150-го юбилея?
Мы стараемся дать оценку оккупационным годам и произошедшим событиям того времени. Придаём более серьезное значение происходящему сейчас. Мы говорим о государственности и экономической надежности, о здоровье эстонской культуры и перспективах развития в будущем, но в итоге все сводится к одному — дотянем ли, как народ и государство, до 150-го юбилея? Это вопрос, на который надо дать чёткий ответ в ближайшее будущее.
Будущее Эстонии — это дети
Каждое государство и народ может тешить себя надеждами на будущее только в том случае, если у страны наблюдается позитивный прирост населения. Эту истину пытаются отрицать популисты, стремящиеся уйти от решения проблемы. Достойно сожаления, что некоторые ведущие политики не желают увидеть сложившуюся ситуацию шире, в дискуссиях высказывают мнение о том, что женщин держат под замком и делают из них машины для производства детей. Насколько же должно быть ограниченным мировоззрение, чтобы не понимать того, какие возможности для самореализации дают нам дети. Пришло время прекратить попытки зарабатывать дешевые политические баллы громкими, но безответственными высказываниями. Нужно честно сказать, какая семейная политика способна в 2018 году обеспечить Эстонии надежду на будущее.
В пропорции между рождаемостью и смертностью выражается жизнеспособность народа. Можно наслаждаться высоким уровнем жизни и возможностями мира без границ, но если естественный прирост держится на негативном уровне, то удовлетворенность средой проживания жителей и экономический рост не имеют никакого значения. Часы тикают и полночь приближается.
Первый период независимости Эстонии характеризует вера в независимость государства, которая в свою очередь выразилась в росте рождаемости и соответственно в позитивном приросте населения. Только в течение трёх лет, 1919, 1920 и 1929 смертность превысила рождаемость. На первые два года повлияли последствия войны, а в 1921 рождаемость превысила смертность на 5000, в 1923 аж на 6000! Позитивный прирост населения продолжался до начала оккупации и второй мировой войны исключением стал только 1929 год, когда неожиданно высокая смертность стала причиной негативного прироста населения.
До 1933 года рождаемость была в районе 20 000 или чуть выше. После повышения уровня жизни стала немного падать и остановилась в пределах 19-18 000.
В первые военные годы рождаемость была по-прежнему высокой, после чего, начиная с 1943 года, стала резко падать. Высокая смертность того периода повлияла на то, что прирост населения был негативным. Но даже в самый пик негативного прироста, в 1944 году, разница между рождаемостью и смертностью составила 9500, что можно сравнить, например, с 1994 годом, когда в условиях мира и независимости рекордно низкий негативный прирост достиг почти 8000.
Начиная с 1947 года и до восстановления независимости, в Эстонии был позитивный прирост населения. В течение многих лет рождаемость была выше смертности больше чем на 7000. Начиная с 1969 и по 1991 год рождаемость в Эстонии ежегодно была порядка 20 000 детей, в 1984 и 1988 году рождаемость была в районе 25 000.
После восстановления независимости логично было предположить, что рождаемость продолжит расти и превысит смертность, но пошло по-другому. В 1998 году рождаемость упала до 12 000, в то же время смертность держалась на уровне 20 000. Начиная с 1997 года по сегодняшний день, с двумя исключениями в 2008 (+647) и 2010 (+35), естественный прирост был негативным. Правда, в последние годы рождаемость потихоньку растёт, а количество смертей падает, однако происходит процесс вымирания.
Условия есть, результата нет
Нельзя утверждать, что Эстония ничего не делает для улучшения ситуации. Но, к сожалению, предпринятые меры не приносят ожидаемый результат. Родительская зарплата и доступность мест в детском саду должны были дать молодым чувство уверенности для пополнения семьи, но этого оказалось недостаточно.
Современный настрой в обществе не вселяет парам чувство уверенности, также недостаточно дружелюбна для детей и среда проживания. Неуверенность продолжит царить до тех пор, пока весь пыл борьбы будет направлен не на сохранение семьи, а на борьбу за права секс-меньшинств. Вместо решения реальных проблем будут заминаться псевдо-скандалы, оставляя за собой моральные трупы. Все это усугубляет популистское понимание о том, что единственная возможность для самореализации — это карьера, и во имя этого стоит отказаться от семьи и детей. Остается непонятным, имеем ли мы дел с глупостью или эгоцентризмом, или же с умышленными шагами, угрожающими устойчивости государства.
Именно сейчас, перед столетним юбилеем нашей Республики, надо разъяснить и дать молодым четкие гарантии, что дети не помеха для карьерного роста, что государство ценит и поддерживает традиционную модель семьи.
Да здравствует, Эстония!
