Режиссёр-постановщик и журналист Карл Келло повествует на страницах ”Учительской газеты”, как вставший после Второй мировой с колен народ-богоносец, он же большой русский ”брат”, под наркозом патриотизма и при помощи тогдашних духовных скреп изнасиловал свою эстонскую ”сестрёнку” и в ускоренном темпе обучил её на бескрайних просторах СССР великому и могучему языку Пушкина. По иронии судьбы всего через каких-то 68 лет ”сёстренка” весьма непринуждённо предложила окунуться в язык ”убогого чухонца” немногочисленным потомкам своего насильственного ”братца”.

Депортация двухлетней Тийи Теэсалу, её трёх несовершеннолетних сестёр и ещё 5717 таких же детей, как и они, была грамотно назначена на выходные, чтобы в замес попали даже интернатовские дети. В понедельник, 28 марта, в Эстонии не было ни одной школы, в которой не пустовали бы парты.

Мама Тийи, 31-летняя женщина, была объявлена ”кулаком” за то, что когда-то жила в шикарном двухэтажном отцовском доме в Валгамаа. Отец был арестован и отправлен в Воркутинский исправительно-трудовой лагерь ещё раньше.

”Кеэлекюмблус” по-сталински начался для Тийи сразу по прибытии, в детском саду, куда ходили как местные, так и репрессированные: татары и казахи, латыши и литовцы, немцы и эстонцы. Конфликтов на национальной почве не было, за исключением случая, когда русские пацаны с криком ”А ну-ка отсюда, фашистка!” столкнули Тийу с высокого обрыва в холодный родник. ”Даже об этом не осмелилась рассказать домашним, — вспоминает она. — Думала, что жизнь — она и есть такая”.

Ускоренный ”кеэлекюмблус” героине повествования пришлось испытать в жизни дважды. ”Тогда это погружение выглядело так, что мы ходили в детсад, должны были справляться и справлялись-таки, — вспоминает она. — Сначала мы выучили русский, а через 7-8 лет пришлось пройти т.н. дополнительные курсы по эстонскому”.

Вернувшись на родину поздней осенью 1956 года, Тийу не говорила на родном языке на должном уровне и не умела писать, однако уже к весне благодаря терпеливым педагогам в её табеле стояли одни лишь ”четвёрки” и ”пятёрки”. После могучих сибирских березняков и безумно красивых цветов она была страшно разочарована угрюмостью эстонских лесов, потому как, по рассказам мамы, Эстония представлялась ей раем на земле.

Отец Тийу вернулся на родину по амнистии годом ранее — в 1955-м. В последний раз он видел свою дочь, когда ей было семь месяцев. Годы разлуки сделали их почти чужими людьми. Тийу побаивалась отца и не понимала причин его озлобленности на жизнь, ведь когда-то он был очень добросердечным и готовым прийти на помощь. Лишь в 49 лет, получив доступ к архивному делу КГБ, она осознала все мотивы произошедшего и захотела написать об этом книгу.

Изучать историю в Тартуском университете Тийу не позволили, зато сказали, что есть свободные места на русской филологии. Она нисколько не жалеет о выборе профессии, поскольку могла тоннами читать великих классиков на языке оригинала и зарубежных авторов в переводе.

”Говорят же, что нужно знать язык своего врага, — говорит Тийу Теэсалу. — Я не была ни против русского языка, ни против русских людей, но против той власти и несправедливости, жертвами которых стали наши родители и мы, тогдашние дети и молодые люди, была. В течение 35 лет я преподавала красивый русский язык эстонским ученикам и знакомила их с русской культурой через литературу. Хотелось бы, что к моему народу и языку относились также, но…”

Поделиться
Комментарии