Сейчас уже трудно сказать, что именно послужило толчком, позволившим взглянуть на трагедию 1941 года с совершенно новой стороны. Наверное, солидное статистическое исследование "Гриф секретности снят", подготовленное военно-историческим управлением Генштаба российской армии. Там впервые были приведены подробные сведения о структуре потерь Красной Армии по годам, месяцам, фронтам и операциям. Составители сборника, воспитанники традиционной советской военно-исторической школы, не имели ни малейшего желания "порочить советский государственный строй". Но читатель, внимательно, с калькулятором в руках разобравшийся в этом огромном нагромождении цифр, не мог не заметить одну очень странную вещь: летом 41-го число пленных и дезертиров в разы превышало число убитых и раненых. В полосе Юго-Западного фронта "пропавших без вести" оказалось в 10 раз больше, чем убитых в бою, на Центральном фронте — в 11 раз. Могут ли пропорции потерь воюющей армии быть такими? Беспристрастные цифры статистического сборника сообщали о том, что Красная Армия потеряла во втором полугодии 1941 года 6.290.000 единиц стрелкового оружия. Что же случилось с надежнейшими русскими "трехлинейками" Мосина? Они сломались? В количестве 6 миллионов единиц? Или миллионы винтовок, десятки тысяч танков и орудий были брошены панически бегущими толпами бывших красноармейцев?

Так появилась гипотеза. За ней последовала многолетняя работа по поиску реальных документальных сведений о ходе боевых действий лета 1941-го года. В конечном итоге гипотеза превратилась в твердый, подтвержденный документами и фактами вывод: главная причина военной катастрофы 41-го года лежит вне сферы проблем оперативного искусства или техники вооружений. Все было гораздо проще и страшнее: после первых же выстрелов Красная Армия превратилась в неуправляемую толпу вооруженных людей, стремительно превращавшуюся в бесконечные колонны безоружных военнопленных.

Такой вывод не просто противоречил всем предшествующим тезисам советской историографии. Он безжалостно разрушал героическую легенду о "небывалом патриотическом подъеме", "беспримерном массовом героизме", "монолитном единстве советского общества". На этой легенде были воспитаны два поколения; на героическом мифе Великой Отечественной войны держалась (да и по сей день держится) апология Сталина — да, жестокий тиран, да, погубил многих невинных людей, но "без Сталина мы бы в войне не победили…" — говорится на сайте Солонина.

Поделиться
Комментарии